Как России вырваться из путинского плена - The Financial Times

Иметь дело с Россией всегда было нелегко. В географическом отношении это огромная страна. В вопросах политической культуры она скрытная и жесткая. Когда в этой стране царил социализм, на повестке дня была «политика сдерживания». Затем Запад, охваченный мечтой о том, что постсоветская Россия превратится в демократическую страну со свободным рынком и средним классом, выступающим за мир, поддерживающим право собственности и законности, попытался установить с Москвой «стратегическое партнерство».

Эта попытка оказалась неудачной, и теперь мечта похоронена на дне Черного моря — в результате аннексии Россией Крыма марте 2014 года, ее вторжения на восток Украины, а также неудачно разработанной и неправильно проводимой западной политики на постсоветском пространстве. Теперь в моду вновь вошла старая теория о непреодолимой пропасти между российскими и западными ценностями. Согласно этой теории, такое расхождение — еще больше увеличивающееся при Путине — в самом глубоком смысле этого слова следует понимать как отражение совершенно разного исторического опыта, пройденного Россией и Западом. Что касается России, то это привело к формированию чрезвычайно критического и антизападного консерватизма в социальных вопросах. Это усилило склонность к применению армии против соседей — в частности, против Грузии и Украины. Следовательно, Западу следует быть настороже.

У этой теории есть как достоинства, так и недостатки. В ней вполне справедливо подчеркивается значение внутренних факторов в том, как Россия формирует и проводит свою внешнюю политику. С другой стороны, существует риск допустить концептуальную ошибку, отождествив властного диктатора с обществом в целом, будто бы стремления г-на Путина и более чем 140 миллионов россиян — это одно и то же. Мнение о том, что Владимир Путин пользуется высокой популярностью среди россиян (которые одобряют его все чаще милитаристскую внешнюю политику) заслуживает внимательного изучения — более тщательного, чем то, как его оценивают западные политики, ученые и СМИ. Во-первых, система, в которой политическую конкуренцию и свободу слова ограничивают столь регулярно, как в России, — это не та структура, в которой популярность означает то же самое, что на Западе.

Во-вторых, россияне по сравнению с другими несколько иначе оценивают своих правителей в вопросе о том, как те способствуют улучшению или ухудшению качества их жизни. Главное, что имеет значение, — это экономические и социальные достижения властей, а не их внешнеполитические авантюры, которые, возможно, и впечатляют, но со временем, как правило, теряют свою привлекательность.

Основным проблемами, из-за которых страдает российская экономика, являются сокращение численности трудоспособного населения, крайне низкая эффективность производства, чрезмерная зависимость от природных ресурсов, недостаточный объем инвестиций и инновационных разработок, утечка капитала, повсеместная коррупция и жалкая пародия на верховенство закона. Невозможно представить, какими мерами можно было бы уменьшить влияние этих пороков на уровень жизни россиян, поскольку для этого потребовалось бы уменьшить конфронтацию с Западом и создать в стране более благоприятный для оппозиции политический климат. 

После тщательно спланированного переизбрания Владимира Путина в 2012 году президент и его приближенные, круг которых все более сужается, усилили попытки удержать власть, ужесточая борьбу с инакомыслием в стране и проводя антизападную внешнюю политику. Соответственно, перспективы проведения экономических реформ весьма туманны — со всеми вытекающими из этого последствиями в виде снижения уровня жизни и долговременной непоколебимости путинизма.

Аннексию Крыма одобрили миллионы россиян — даже больше, чем войну с Грузией в августе 2008 года. В марте 2014 года в ходе опроса, проведенного «Левада-Центром» (наиболее авторитетной в России аналитической организацией по изучению общественного мнения), около 58% респондентов высказались в поддержку аннексии частей территории соседних государств, на которых проживают русскоязычные меньшинства. Правда, к марту этого года их число снизилось до 34%. При этом 64% россиян (по сравнению с 56% в 2009 году) высказались против того, чтобы использовать какие либо меры — в том числе силовые — чтобы удерживать бывшие советские республики в сфере влияния Москвы.

Подобные социологические опросы показывают, что российская общественность не во всех вопросах слепо разделяет мнение Кремля. Значительная часть населения готова принять западную точку зрения, согласно которой международные отношения являются не только политической и военной сферой, но также и областью развития общественных, культурных и торговых отношений. Западу следует поддерживать такие взгляды, сохраняя каналы связи с представителями российской общественности.

Но мы должны быть реалистами. В отличие от властей западных стран, Владимир Путин и его окружение не обязаны отчитываться ни перед законодательными органами, формируемыми в результате прозрачных свободных выборов, ни перед народом. На пути к внутренней и внешней конфронтации они зашли так далеко, что отступать будет весьма сложно. Сосредоточившись на повышении международного престижа России, подавлении критики внутри страны и извлечении личной выгоды из своей деятельности на правительственных постах, они пока будут изводить нас мрачной и однообразной пропагандой о враждебном загнивающем Западе и его приспешниках из «пятой колонны».

Западным странам следует упорно проводить в отношении Москвы свою политику, сочетая твердость, непоколебимость, единство цели, а также непрерывно прилагать усилия для того, чтобы Украина стала успешным государством. Им не следует подыгрывать Путину, воспринимая сегодняшнее ухудшение отношений с Россией как свидетельство своего рода ожесточенной борьбы между двумя «конкурирующими» моделями цивилизации.

Россия и Запад враждуют между собой не из-за того, что представляют собой две несопоставимые системы ценностей, где живут совершенно разные люди, а, в основном из-за того, что Кремлем управляет чрезвычайно порочная государственная машина. На сегодняшний день Запад должен вооружиться терпением и ждать того политического момента — каким бы далеким он ни казался, пока Владимир Путин у власти — когда в результате изменения внутренней ситуации в России возникнут условия для ослабления международной напряженности.

Тони Барбер, The Financial Times

***

Отмечу, что хотя Барбер, в принципе, и логично пишет, однако его оценки звучат чересчур мягко. В действительности, надо говорить, что Путин создал сейчас в России фашистский режим — все пять признаков фашизма налицо. 

Поскольку же Путин гнобит не только собственный народ, но еще и начал военную агрессию против Украины, то Запад должен четко ставить перед собой задачу свержения Путина. Пусть даже для этого придется развалить Россию (или она развалится вследствие этого), как высказался на днях экс-госсекретарь Генри Киссинджер. 

Ну а сам Путин — и это тоже должно быть одной из важнейших задач Запада — обязан ответить за свои преступления перед международным трибуналом.