За последние 10 лет я пять раз побывал в Ираке, два раза заезжал в Сирию и неоднократно останавливался ненадолго в Турции. Кроме того, за эти годы я бывал в зонах боевых действий на Украине и в Грузии. И даже отважился побывать в Ливане — там, где хозяйничает «Хезболла». В результате были написаны статьи для разных изданий — от Wall Street Journal до Forbes и Newsweek. Я пишу на основе немалого опыта и наблюдений.
Начнем с простого факта вторжения России в Сирию. Изумление, потрясение, ужас в новостных агентствах. И все же, если уж на то пошло, нас должно удивлять лишь то, что это произошло только сейчас, а не намного раньше. Я не раз писал по этому поводу, что российско-сирийская стратегия очень похожа на путинскую политику во второй чеченской войне конца 1990-х. Вот пост за июнь прошлого года (причем, не первый), в котором я пишу и привожу цитаты о том, что Асад намеренно содействовал росту влияния ИГИЛ. В этой публикации я говорю, что «эта военная хитрость Асада как-то подозрительно напоминает то, что происходило в Чечне в 1990-е годы, когда джихадисты проникли в ряды чеченских повстанцев и взяли на себя их борьбу за независимость, совершали различные кровавые преступления и оттолкнули от себя мировую общественность. Это позволило Путину применить против них ковровые бомбардировки, не обращая внимания на многих невинных людей. После этого боевики, как и следует, разделились на враждующие группировки». Асад почти никогда не бомбил ИГИЛ, предпочитая нападать на более умеренные организации, а теперь и русские начали делать то же самое.
В сущности, Путин решил, что наступил подходящий момент, чтобы захлопнуть капканы, которые он терпеливо расставлял: расколоть повстанцев на противоположные лагеря, позволить выйти на первый план экстремистам, которых не поддерживает мировая общественность, изолировать умеренные группировки, исключив их от участия в процессе, а затем полностью уничтожить оппозицию. Почему сейчас? Его наступательные действия в Украине приостановлены. Экономика в его стране находится в шатком положении, и от этого необходимо отвлечь внимание. Асад катастрофически сдает позиции. Но прежде всего, разрядка напряженности между США и Ираном грозит нарушить все планы Москвы в отношении всех азиатских стран в ее ближнем зарубежье. Взгляните на карту. Если Иран сблизится с Западом, полностью изменится расстановка сил на шахматной доске. Кавказ — от Азербайджана до Грузии и севернее — будет открыт всему миру. За этими кавказскими странам последует Армения. Далее на востоке нефть и газ из Центральной Азии уже не будут иметь географической привязки и потекут через Иран на Запад, сорвав все планы ШОС и Китая, согласно которым контролировать развитие региона должны две супердержавы. Зато бывшие среднеазиатские республики Советского Союза сбросят вековое ярмо и будут развиваться, имея более широкую автономию — что станет катастрофой для имперских амбиций россиян. С XIX века и по настоящее время Россия никак не желала ослабить свой контроль над странами у себя в тылу, несмотря на революции, войны и годы холодной войны. Именно так могут себе позволить думать и планировать на перспективу монолитные государства — их день ото дня не донимают, не отвлекают и не сбивают с выбранного пути ни свободная пресса, ни гуманитарные кризисы или честные выборы. Они зациклены лишь на власти.
Интересную дополнительную тактическую особенность всего этого сценария отмечает неутомимый Майкл Вайсс в The Daily Beast. Вайсс также на протяжении нескольких лет указывал на причастность Асада к ИГИЛ. В своем последнем посте он подробно объясняет, как КГБ переправляет чеченских экстремистов из России в Сирию, где они вступают в ряды ИГИЛ или подобных организаций — таким образом эти экстремисты перестают чинить беспорядки на российском Кавказе и помогают вносить раскол в ряды сирийской оппозиции. Эти приемы далеко не новы. Припоминаю, как на постсоветском этапе гражданской войны в Афганистане — до того, как туда пришли американцы — руководитель Северного альянса Ахмад Шах Масуд, который впоследствии был убит, все время жаловался на то, они часто захватывают в плен «китайских» заключенных, воюющих на стороне талибов. На самом деле это были уйгуры из Синьцзян-Уйгурского автономного района — недовольные мусульмане, которых китайские власти переправляли в Пакистан, а тот посылал их воевать на стороне «Талибана».
Но вернемся к главному сценарию: путинский гамбит в Сирии является намеком для Ирана — будьте лояльны по отношению к Москве, и шиитский полумесяц снова будет в деле: Иран, Ирак, Сирия, «Хезболла». Тегерану больше не придется делать ставку на США. С точки зрения Москвы ядерное соглашение Тегерана с США не должно, ни в коем случае не должно привести к переориентированию Ирана на Запад. Центральную Азию необходимо локализовать и сдерживать. Ни Москва, ни Пекин ничуть не сомневаются в том, какая идет стратегическая игра. Как и Саудовская Аравия. «Саудовский фактор» — еще одна из причин того, что Путин начал действовать именно сейчас. Как я в общих чертах описал в недавней статье, саудиты весь август встречались с Путиным, но все-таки решили согласиться с ядерной сделкой, заключенной президентом Обамой с Ираном. Несомненно, саудиты делали Путину выгодные предложения, обещая поднять цены на нефть или перестать поддерживать чеченских сепаратистов. Вне всякого сомнения, саудиты взамен просили отстранить от должности Асада, но получили категорический отказ. И Кремль пошел ва-банк, направившись в Сирию.
Похоже, только Вашингтон озадачен и сбит с толку в отношении истинных мотивов Путина. Именно об этом люди из Госдепа говорят на публике, хотя, если честно, звучит это весьма неуклюже. Президент Обама выслушал много критики и выдержал множество нападок ради заключения ядерного соглашения с Ираном. И, наверняка, у него были очень серьезные причины настоять на своем. Его консультировали по-настоящему умные, проницательные и достойные уважения специалисты по внешней политике, ветераны — такие как Уильям Луэрс и Томас Пикеринг. Если у правительства США вообще еще сохранилась хорошая коллективная память в геостратегических делах, оно останется верным именно таким профессионалам, которые эффективно работали на протяжении нескольких десятков лет холодной войны. Ведь в первую очередь именно они предложили идею иранского демарша с принятием стратегического документа и созданием сайта «Иранский проект». Вне всякого сомнения, они видели ситуацию во всех деталях.
И если их тоже удивил путинский гамбит, то удивляться они должны, прежде всего, его безрассудству. На протяжении 10 лет, пока шли войны в Ираке и Афганистане, он наблюдал за нерешительностью, медлительностью и ошибками Запада и пользовался этим. Он, конечно же, помнит «лебединую песню» Советского Союза в Афганистане. Он прекрасно знает, что бомбовые удары не приносят особых результатов в наземной войне. Было бы безумием, если бы он ввел войска, пытаясь удержать Украину, Абхазию, Южную Осетию, Чечню и другие страны, расположенные у границ России. Да, вы можете заявить, что вмешательство России укрепит слабеющий болевой дух шиитских армий на поле боя — иранской, иракской, армии правительства Асада, «Хезболлы» и тому подобных, и они пойдут в бой. Но это было бы большой ошибкой. Если Россия начнет воевать в Сирии, у Запада постепенно исчезнет стимул сдерживать ИГИЛ или их покровителей в районе Персидского залива и международный поток легионеров-суннитов. Европа и США (а также Израиль!) мгновенно перестанут для них быть врагами. История вернется в 1980-е годы, когда слово «джихад» означало войну против России в Афганистане. В Сирии история совершила полный цикл и вернулась в ту точку, откуда все и началось. Поэтому есть все основания утверждать, что если кто-то и попал в капкан, то это русские.
Мелик Кайлан, Forbes (США)
***
Напомню, битва при Ватерлоо (1815 год) - решающий бой, который обернулся окончательным поражением Наполеона. Поражение при Ватерлоо означало поражение всей кампании, поражение Франции в войне с коалицией. Она привела к повторному отречению Наполеона от престола (22 июня), к изменению политической власти во Франции, а в дальнейшем - к ее оккупации союзными армиями и восстановлению власти Бурбонов.