В среду, 16 декабря, комитет по открытым рынкам американского федрезерва, как ожидается, повысит ключевую ставку. Это решение завершит эпоху дешевых денег и усилит центробежные силы в мировой экономике. Теперь в моде региональные блоки и союзы во главе с США и Китаем. Россия пытается запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда, но ее традиционные товары в новой реальности не особо нужны.
Найроби, Кения. Прогноз погоды обещает дождь до конца недели и плюс двадцать три. Настроение у делегатов министерской конференции Всемирной торговой организации под стать погоде. Глава ВТО, бразилец Роберту Азеведу, дает бриффинг: «Нам надо подумать над будущим… мы должны оглядеться вокруг и определить, каково наше общее видение перспектив глобальной торговли». Никто не задал ему вопрос, который витал в воздухе: кому теперь нужна ВТО, после того как американцы запустили Транстихоокеанское партнерство и вот-вот дожмут Европу и подпишут с ней Трансатлантику?
Чжэнчжоу, Китай. Российский премьер Дмитрий Медведев говорит о попытках «расшатать сложившуюся архитектуру международных торговых отношений, спровоцировать фрагментацию мировых экономических отношений, мирового экономического ландшафта, в том числе путем создания так называемых эксклюзивных отношений, включая создание всякого рода партнерств».
«Мы хотели бы понимать, что будет происходить с мировой торговлей, какова судьба Всемирной торговой организации, куда все мы вступали и где существуют единые универсальные правила урегулирования. А это исключительно важно для того, чтобы мы жили в предсказуемом мире, чтобы в этом мире существовали единые правила поведения в экономической сфере», — задает верные, но уже ненужные вопросы Медведев.
Ненужные, потому что премьер китайского госсовета Ли Кэцян предложил «выработать серьезные конкретные меры по созданию зоны свободной торговли в рамках ШОС». А сам Медведев в Китае говорил о создании экономического суперблока: «Россия предлагает начать консультации по линии нашего Евразийского экономического союза, Шанхайской организации с подключением вступающих в Организацию государств, со странами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии по формированию возможных экономических партнерств на принципах равноправия и учетов взаимных интересов».
Заседание ФРС, министерская конференция ВТО в Найроби (Россию на ней представляет министр экономического развития Алексей Улюкаев), визит Дмитрия Медведева в Китай — все эти события происходят одновременно и прекрасно иллюстрируют тот факт, что мир стремительно разбегается по региональным квартирам. Большинству стран придется делать выбор, к кому примкнуть — к Китаю или к США.
Более привлекательным выглядит союз с США. Китай лихорадит весь год, биржевые индексы обваливаются с пугающей регулярностью, эксперты обсуждают риски замедления китайской экономики и даже вероятность «жесткой посадки» из-за пузырей на финансовых рынках, в сфере недвижимости и накопившихся долгов в государственном и корпоративном секторах. К тому же Поднебесная не обладает столь же мощными финансовыми институтами, как Штаты. Но если китайцы справятся с задачей переориентации экономики с экспорта на внутренний спрос, то они потягаются с США за глобальное лидерство.
Американская экономика растет шестой год подряд, индексы на максимумах, и федрезерв, повысив ставку, добавит США привлекательности. Инвесторы уже потеряли «интерес к риску», они активно переводят свои средства в американские активы, рассчитывая на рост доллара.
Развивающиеся рынки, по данным EPFR Global, потеряли на 9 декабря $69,6 млрд, а за 12 месяцев отток составил $82,8 млрд (9,5% средств под управлением). Повышение ставки ускорит отток капитала и спровоцирует новый виток девальвации нацвалют, включая российский рубль.
В таких условиях будет все тяжелее отдавать и рефинансировать долги, а заработать на экспорте смогут те, кто получит торговые преференции от ведущих мировых игроков.
Это тем более актуально, что темпы роста мировой торговли постепенно снижаются — по оценке Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в этом году они составят около 2%, то есть на уровне рецессии 2008–2009 годов.
Важно, что деньги, которые продолжают печатать центральные банки мира — Банк Англии, Европейский ЦБ, Банк Японии и другие, больше не превращаются в инвестиции для развивающихся стран, а потребляются собственными региональными финансовыми рынками. Китай же не в состоянии заместить западные деньги. Это хорошо видно на примере России, которая из-за санкций, потеряв доступ на рынок капитала Запада, так и не смогла найти в достаточном объеме средств в Азии.
Наступление нового «дивного» мира оказалось намного более стремительным, чем предполагали самые смелые прогнозы. Сейчас очевидно, что за предыдущие четверть века были сделаны гигантские инвестиции в производственные мощности, которые в ближайшие годы не будут востребованы. Стоимость практически всех видов сырья и базовых товаров, включая нефть и металлы, находится на минимальных уровнях после кризиса 2008–2009 годов. А избыток нефти составляет 1,5–2 млн баррелей в сутки — это около 2% всего мирового потребления.
Россия в новые условия не вписывается и в своих решениях постоянно отстает от глобальных трендов. Энергоносители и сырье — главные статьи отечественного экспорта, но найти потребителей в прежнем объеме и не по бросовым ценам все сложнее, потому что спрос в развитых странах падает. Конкуренция постоянно ужесточается — в этом году на традиционных «российских» рынках Восточной Европы объявились продавцы нефти с Ближнего Востока. А скоро и американская сланцевая нефть может пойти на экспорт.
Но гораздо опаснее для России то, что реальностью становится постепенное вытеснение ископаемых источников энергии возобновляемыми. По данным Национальной лаборатории возобновляемых источников энергии (NREL) США, только за прошлый год объем инвестиций в эту сферу составил около $270 млрд, тогда как в 2004 году — $45 млрд.
Канцлер Германии Ангела Меркель объявила, что на следующие 20 лет стоит задача увеличить долю энергии из возобновляемых источников с нынешних 26% до 40–45% в энергобалансе страны. И с учетом темпов развития технологий эти цели не выглядят невыполнимыми.
Много лет российские власти декларируют необходимость «слезть с нефтяной иглы», но безрезультатно. Санкции Запада и ответные санкции России сделали популярной тему импортозамещения, но, как показывает практика, процесс этот идет крайне тяжело. Из-за падения цен на нефть и девальвации рубля на инвестпроекты не хватает денег, внутренних источников недостаточно (виной тому и политика правительства), занять на внешних рынках из-за тех же санкций невозможно. К тому же речь идет преимущественно об импорте технологий, а не о создании инноваций, а это значит, что конкурировать с новой продукцией на мировых рынках будет очень сложно.
Попытка включиться в гонку по созданию региональных торговых блоков, вероятнее всего, обречена на провал. Единственный партнер — это Китай, но он не станет вытаскивать Россию из кризиса, а максимально воспользуется своим более выигрышным положением и продавит все возможные скидки на российское сырье. Что касается инвестиций, то они будут идти только в те проекты, которые нужны Пекину. Никакого равноправия в отношениях с Китаем быть не может.
Кроме того, власти Поднебесной никогда не складывают все яйца в одну корзину. Пока Россия предлагает создать суперблок, уже начал работать проект «Шелковый путь», в рамках которого грузы из Китая идут в Старый Свет через Грузию и Турцию. Первые поезда уже идут по новому транспортному коридору.
Россия сохранит остатки своего влияния исключительно благодаря своей военной силе. Операция в Сирии призвана в том числе заставить считаться с мнением Кремля. Считаться будут, но международные финансовые и торговые потоки все чаще станут обходить одну шестую часть суши стороной.
Петр Орехин, «Газета.Ру»