Первый Путин использует мощь России (фашистское государство, признанное 27.01.15 Верховной Радой страной-агрессором) смелее, чем любой российский или советский лидер за многие десятилетия. За последние десять лет он вдвое увеличил оборонные расходы. Он модернизировал вооруженные силы и начал использовать их за рубежом. Его внешнеполитические достижения — особенно захват Крыма в 2014 году — обеспечили ему почти абсолютное политическое преобладание во внутренней политике. Он разработал новые инструменты (от компьютерного хакерства до щедро финансируемой пропагандистской машины) для вмешательства в дела других стран. Он издевается над западными правительствами, обвиняя их в слабости и лицемерии, и откровенно наслаждается своей ролью «плохого парня».
Г-н Трамп явно симпатизирует этому успешному Путину. Однако существует и еще один Путин, который знает, что в его стране третий год подряд продолжается рецессия и что по экономическим показателям Россия занимает одно из последних мест среди крупных экономик. Вдобавок, если учесть, что прямые иностранные инвестиции в Россию уменьшились за три года на 90%, рост российской экономики будет медленным. Г-н Путин признает необходимость широкомасштабных реформ, но не предлагает — и не может предложить — их проекта, ведь реальные реформы стали бы угрозой для системной коррупции, на которую опирается путинизм.
Этому второму Путину прекрасно известно, что стандарты жизни в его стране сильно упали. В 2013 году свое экономическое положение считали хорошим 41% россиян, принадлежащих к среднему классу, сейчас — только 22%. Российское государство также находится в стесненных обстоятельствах. Оно вынуждено сокращать расходы на здравоохранение, образование, пенсионное обеспечение и даже на вооруженные силы.
Оба Путина стремились восстановить уважение к России как к великой державе — однако ни у одного из них это так и не вышло. Другие мировые лидеры считают российского президента бесчестным и двуличным. Судя по опросам общественного мнения, люди по всему миру больше доверяют президенту Обаме, чем г-ну Путину, причем в Европе соотношение составляет пять к одному.
Г-ну Трампу следует притормозить агрессивный натиск первого Путина и сыграть на опасениях второго. В таких отношениях может быть уместна демонстрация «уважения» одного «сильного лидера» к другому, но при этом г-ну Трампу не следует обманывать себя. Лучший способ добиться от г-на Путина уважения и сдержанности — не оставить у него сомнений относительно военной, экономической и дипломатической мощи Америки.
Г-на Трампа это, вероятно, удивит, но унаследованный им от администрации Обамы политический курс способен ему в этом помочь. Хорошим примером может послужить ситуация в Европе. Агрессивное поведение России и развязанная Москвой конфронтация не раскололи трансатлантическое единство. Поддержка со стороны Запада сохранила единство Украины и удержала сепаратистов в пределах двух небольших анклавов, а санкции усугубили российский экономический спад. Все страны НАТО пообещали увеличить оборонные расходы. Вдобавок альянс планирует разместить на территории своих новых членов небольшие воинские контингенты, чтобы Россия ослабила свое давление.
Только оценив эти достижения, а не отвергнув их, г-н Трамп сможет установить дружественные личные отношения со своим российским коллегой — и воспользоваться ими в интересах Америки. Предположим, например, что второй — тревожный — Путин решит принять протянутую ему США руку, чтобы прекратить созданную им патовую ситуацию на востоке Украины. В этом случае президенту Трамп имеет смысл оживить давно зашедшие в тупик соглашения «Минск-2», которые обязывают Россию вывести войска, а Украину — обеспечить восточным сепаратистам определенную автономию.
Г-ну Трампу следует осознавать риски подобных попыток заставить Россию отступить в обмен на уважение. Если г-н Путин решит, что он готов уйти с Восточной Украины, он найдет способ провести в жизнь «Минск-2». Однако он даже не подумает об отступлении, если сочтет, что может достигнуть своих целей, не отдав ничего взамен. Именно поэтому новому президенту следует настаивать на реальном, а не косметическом решении по Украине.
Если г-н Трамп освободит Россию от санкций до того, как она полностью уйдет с Украины, он будет выглядеть простофилей. Это будет означать, что он не смог обуздать первого Путина и дал второму возможность выкрутиться. В этом случае российско-американским отношениям будут грозить новые трудности и стабильности в них станет определенно меньше.
Если г-н Трамп правильно поведет себя с обоими Путиными, у него есть шанс продвинуться вперед и в других вопросах. Ранее российские чиновники не проявляли большого интереса к новым переговорам о контроле над вооружениями. Но так было до того, как у России возникли проблемы с финансированием оборонных расходов. Соответственно, теперь г-ну Трампу, обещавшему укрепление обороноспособности, имеет смысл поднять на переговорах с г-ном Путиным вопрос о стратегической ядерной стабильности (помимо всего прочего, это могло бы облегчить европейским странам сохранение связанных с украинским конфликтом санкций).
Наконец, г-н Трамп говорит, что он хочет совместно с Россией бороться с терроризмом. Это достойная цель, но достигнуть ее будет не проще, чем прочного мира в Украине. Новый президент не сможет заставить Россию сотрудничать с ним против «Исламского государства», просто заявляя, как он делал в ходе кампании, что он будет бомбить силы ИГИЛ не менее усердно, чем г-н Путин. Если США не предъявят собственную эффективную стратегию и не продемонстрируют ее результаты, у г-на Трампа вряд ли получится диалог с г-ном Путиным.
При всех недостатках ближневосточной политики президента Обамы, его подход намного лучше, чем может показаться г-ну Трампу. Продолжающиеся попытки администрации взять под контроль Мосул, главный оплот «Исламского государства» в Ираке, закладывают намного более прочную основу для регионального влияния, чем беспорядочные путинские бомбардировки Сирии. Антитеррористическая стратегия американцев, подразумевающая аккуратное объединение неспособных самостоятельно сотрудничать друг с другом группировок, ограниченное использование советников и помощи, чувствительность к потерям среди мирного населения и поддержку друзей и союзников по всему региону, разительно отличается от российской и выглядит намного более эффективной.
Перед выборами российские аналитики объясняли смягчившийся тон путинских высказываний о Соединенных Штатах тем, что российский лидер готовился иметь дело с новым президентом США— то есть с Хиллари Клинтон. Г-ну Трампу имеет смысл над этим задуматься. Похоже, что г-на Путина сделала осторожнее именно перспектива взаимодействия с новым лидером, известным своей жесткой позицией. Возможно, он знал, что г-жа Клинтон, еще будучи госсекретарем, говорила о сделках с Россией: «Я не стану идти на уступки без оснований».
Г-н Трамп не обязан признаваться, у кого он позаимствовал эту идею. Ему достаточно будет просто воплотить ее в жизнь.
Стивен Сестанович, The New York Times (США)
Напомню, две недели назад это же американское издание опубликовало редакционную статью «США не могут позволить Трампу повторить ошибку Обамы с Путиным».
В те же дни другое известное американское издание - The Washington Post — высказало мнение, что «Трамп может укротить Путина».
Как известно, Путин с Трампом кардинально разошлись в оценках умершего на прошлой неделе Фиделя Кастро.